Триединство формы, дыхания и медитации.

Джон: — Расправь плечи, сядь нормально, выстрой свою позицию в этом мире. Твоя позиция в мире, то, для чего ты родилась – она вся находится в твоём теле. Руки расслабь, плечи расслабь, всё, что можешь, расслабь. Вот, уже другой человек.

Надя: — А почему я тогда плакать начинаю в этот момент?

Джон: — Больше поплачешь – меньше пописаешь. Выставь себя нормально в этом мире, найди свою позицию – и мир будет работать на тебя, а не ты на мир.

Надя: — Что-то у меня плохо получается.

Джон: — Тренируйся. Ещё никто не запрещал тренироваться. У Пифагора всё упрощается геометрией: правильная геометрия, правильное действие, правильный результат. Нет геометрии – вся система разваливается, и ты потерянный человек. Никогда в жизни не сиди вот так развалившись. Сиди так, чтобы у тебя была ситуация настроена на крестец.

Йога. Что значит «йога»? Три момента: правильная позиция тела и правильное дыхание дают правильную медитацию; правильная позиция тела и правильная медитация дают правильное дыхание; правильное дыхание и правильная медитация дают правильную геометрию. У тебя нарушены все три позиции. Как так можно провалиться в своей жизни? Как? Тебе сколько лет?

Надя: — 33.

Джон: — И в 33 года ты не понимаешь, как сидеть? Христа уже распяли в 33. А ты мало того, что так сидишь, ещё и жалуешься на жизнь, что тебя кто-то ущемляет в чём-то. Капец. Что у тебя творится? Подумай сама о происходящем. Вязать не умеешь даже. Что у людей творится в этом мире? Твоей позиции и геометрии очень важна выстройка. Если не выстраиваешь геометрию свою, будешь подстраиваться под другую геометрию. Положение тела очень важно – это йога: правильная медитация, правильное дыхание и правильное положение тела. Причём два любых фактора дают третий автоматически. И это большой плюс. Этим надо пользоваться. Это очень удобно. Это большой подарок нам. Никто им почему-то не пользуется.

Оксана: — Мне кажется, у Нади правильная медитация.

Джон: — Где она правильная, если она сидела с попой поджатой?

Оксана: — Это уже геометрия.

Джон: — Оксана, нужно два правильных пункта, чтобы третий возник. Она ни по одному не проходит.

Оксана: — Мы вчера говорили обо всём, пока ты спал. Мне показалось, что у Нади медитация хорошо проходит, она всё соображала и говорила ясно. Это сегодня что-то размалазась.

Надя: — У меня оно раздваивается. Вчера – это я была, а сегодня я не могу так. Не соединяется.

Оксана: — Когда знаешь этот вкус, держись его. Вкус тебя должен вывести.

Джон: — Ты пришла, развалилась на диване и начала ерунду у себя в голове молотить.

Оксана: — А вчера сидела как настоящий воин, чётко держала свою позицию.

Джон: — А, так это у Нади происходит, только когда я сплю? Я тогда пошёл спать, вы занимайтесь своими делами.

Надя: — Нет же. Ясность у меня сама включается, и вчера – это я, вот сегодня – это уже не я. Оно у меня раздваивается и всё разваливается.

Оксана: — Но ты же помнишь, что ты вчера делала?

Надя: — Да.

Оксана: — Так и держись его, поддерживай в себе.

Надя: — Да оно вот в тело не выходит, оно как бы всё в сознании.

Оксана: — Выходит всё. Ты этот вкус поддерживай в центре внимания своего. Если ты уже знаешь его – это 50% дела. Вкус поддерживаешь и из него производишь всё остальное – и положение тела, и дыхание, и медитацию, и всё остальное.

Джон: — Надя, смотри, вот такой человек (как ты сидит тоже) будет работать на дядю. Такой человек как ты сидишь сейчас – такие же люди будут на тебя работать. Потому что ты становишься центром. Никогда не сиди так, как ты сидела буквально минуту назад. Всегда сиди ровно, выпрямленно и управляй ситуацией.

Надя: — У меня специально не получается…

Джон: — А, у тебя специальность такая, понятно. Ты постоянно говоришь: «Бэ-бэ-бэ». А что «бэ-бэ-бэ»? У тебя это в 33 года «бэ-бэ-бэ». Уже Христа распяли, а ты ещё сидишь «бэ-бэ-бэ». Хватит уже болтать!

Надя: — Просто вчера было, когда оно само возникает…

Оксана: — Я тебя понимаю. Джон, помнишь, как ты мне говорил: «Херачь». А я говорю: «Я не могу херачить, если у меня нет злости». Я могу херачить, если оно идёт изнутри. А не тогда, когда мне дают команду «фас». И что делать? Это всё идёт из естества, а где момент включения? Где эта зажигалка, где эта спичка, которая рождает состояние?

Джон: — Геометрия. Всё решает геометрия. Никогда не сиди вот так вот, как ты сидела. Потому что от того, сколько времени ты так сидишь – у тебя мысли накапливаются разрушительные. Всегда сиди прямо, выровнено – у тебя будет выравниваться мыслительный процесс. А ты просто пришла сюда и села «бэ-бэ-бэ». И вязать не хочешь, и ничего не хочешь делать, уродка-бегемотка, блин. Геометрия решает всё. Всё решает чисто геометрия. Ничего больше. Пифагор говорил: «Кроме геометрии, ничего не существует в этом мире». И я в этом с ним солидарен. Как можно сидеть, облокачиваясь на что-то? Тогда ты становишься подневольным рабочим. Если я так сяду, мною все будут руководить. Взорви весь этот мир. Что тебе это, проблемы какие-то?

Оксана: — Она же внутри себя это делает всё время.

Джон: — Нет, она взрывает саму себя.

Оксана: — Надя мне высылает начало своих проектов, она может взорвать этот мир.

Надя: — Почему оно не происходит, я сама не могу это понять.

Оксана: — Надя, всё зависит от тебя. Либо ты баба-бомба, либо ты баба уродка-бегемотка. Выбирай, называется. Или туда, или сюда, знаешь ли: или к красивым или к умным.

Надя: — Я слишком сильно пытаюсь выстроиться и у меня всё ломается.

Джон: — Оксана, ты здесь не права. Потому что у неё привычка ничего не делать. Потому что она вот так сидит и ходит, и ноет постоянно, потому что у неё привычка ничего не делать.

Оксана: — Для меня Надя много делает. Если бы не она, не уверена, что были бы все эти диалоги. В ней есть производительность, движение, и она это знает. Она – один из столпов моего действия в развитии кунты.

Джон: — Она три часа просидела скрюченная, пока я её не дёрнул, она не встала, не выпрямила свой позвоночник, крестец не расправила, и не пошло движение. Я не понимаю, за что её хвалишь, что она такая, сякая. Я не вижу, за что.

Оксана: — Я согласна с тобой. Согласна, что она три часа просидела, но я знаю другую сторону.

Джон: — Где? Хорошо, давайте тогда вы про это, пожалуйста, говорите между собой, хвалите друг друга между собой. Я не вижу, за что Надю хвалить.

Надя: — Я с вами согласна. Я тоже не вижу, за что меня хвалить, я себя никогда не хвалю вообще.

Джон: — Да будь ты человеком нормальным. Выпрямься, блин, выпрямься.

Надя: — Да я пытаюсь.

Джон: — Что пытаться? Просто сиди прямо.

Надя: — Не получается.

Джон: — Сиди прямо и не будь «бэ-бэ-бэ». Сделай этот мир. Или мир сделает из тебя непонятно что. Неужели так сложно?

Надя: — Нет.

Джон: — Так сделай. Или с Оксаной хвалите друг друга. Если я вижу неправильную геометрию – это проблемы. Я не вижу, за что тебя хвалить ни в одном месте, потому что я вижу неправильную геометрию.

Надя: — Я даже не понимаю, почему у меня с Оксаной получается естественно разговаривать. Она меня понимает. Я даже больше ЭТО не понимаю, чем… Короче…

Джон: — Короче, дело к ночи. Никогда не сиди, развалившись, не облокачивайся ни на что. Никогда в жизни. Я могу себе позволить облокотиться, но ты не можешь. Потому что я могу из этого события мгновенно встать и начать действовать, потому что я готов к действию. Я могу себе позволить облокотиться. Ты – нет.

Надя: — У меня инерция бездействия очень сильная.

Джон: — Бездействие – потому что ты постоянно облокачиваешься на что-то. Ты просидела три часа вот в таком положении. Я смотрел на тебя, наблюдал: «Как может человек столько времени сидеть вот так?». Это капец полный. Я могу облокотиться, но это будет на три секунды. Вот я сейчас облокотился, смотри, но я всё равно сумасшедше активен. Ты даже не можешь представить степень моей активности, я сломаю эту спинку стула в мгновение ока, потому что она мне не нужна, развалю её. Ты где? Ты где? Ты где? В каком ты месте находишься?

Надя: — Я в сумасшедшей пассивности. Почему?

Джон: — Да потому что ты сидишь, развалившись на стуле. Сиди всегда прямо. Выстрой себя. Пойми, где ты находишься. Геометрия решает всё. Никто из этих людей за это время не просидел так три часа на жопе ровно, подвалив себе крестец – так ты и живёшь в этом мире, так тобой и будут пользоваться всегда. Смени эту реальность. Рыдай, плачь уже. Не можешь ничего сделать, тогда плачь. Это единственное, что тебе остаётся в этой жизни делать – плакать. Потому что ты не можешь сидеть прямо. Для меня вообще непонятно, почему человек не может сесть на стул и сесть вот так вот, как хозяин своей ситуации. Что сложного?

Надя: — Ну, я знаю, что у меня с агрессией проблемы, и я сама своей агрессии боюсь.

Джон: — Надя, мы тебя все любим, поверь мне. Поэтому мы с тобой про это всё говорим. Если бы мы тебя не любили, мы бы тебе слова не сказали. Очень плохо сидишь. Всё равно очень плохо сидишь. Смотри…

Надя: — Плохо. У меня не получается нормально сидеть. Что я могу сделать?

Джон: — Сидеть надо так, чтобы задница выпячена была. Что ты сидишь и под себя непонятно что гребёшь? Выровняйся! Никто так не сидит криво, как ты, в этой жизни. Выровняйся. Выставь коленки. Просто сделай движение от крестца. Я видел, как ты работаешь. Ты никогда не делаешь движение от крестца. Ты делаешь как скелет полудохлый. Да вырви себе глаза, будь слепой – тогда ты научишься хотя бы ориентироваться на ощупь, и тогда у тебя начнёт развиваться состояние крестца. Закрой себе глаза повязкой и ходи.

Надя: — Нет.

Джон: — Что нет?

Надя: — Я тогда не смогу любоваться красотой.

Джон: — Ну извините, тут проблема на проблему накручивается. Наклей себе повязку на глаза и ходи. Учись ходить слепой – тогда ты будешь чувствовать крестец свой. Просто закрой глаза и ходи с закрытыми глазами всю свою жизнь. Это будет правильно.

Надя: — Нет.

Джон: — Да. Тогда у тебя разовьется чутье, интуиция, тогда у тебя разовьется состояние крестца. Закрой глаза и слушай себя, а не дядю. Уже гораздо лучше.