В этом диалоге много разных тем

Александр: — Как прошёл семинар?

Джон: — Семинар для новичков, интересно. Было такое ощущение, что копали песок, а нашли жилу золотую. Вот такое хорошее движение пошло. Но золота до сих пор нет, а копать интересно.

Александр: — Копать увлекательно. 😊

Джон: — Самое офигительное – наша поездка на Белое море на машине из Киева. Это было что-то такое невероятное по мироощущению, по энергии. Дорога и постоянно сменяющийся ландшафт, и события, и места, которые мы вдруг для себя открывали – невероятно.

Александр: — Вы неспешно ехали, никуда не торопясь?

Джон: — Нога за ногу. А нам куда торопиться? Мы же на своей машине. А ты как?

Александр: — А мы сейчас делаем спектакль, называется «Слёт диких птиц». Карола делает, а я со своей стороны там даю раскрытие, запуск тела, через свою систему «Запуск».

Джон: — Я об этом же, без запуска тела вообще ничего невозможно. Это же основа, фундамент, из которого потом всё строится, вся остальная движуха.

Александр: — Тело не запустишь – ничего не будет.

Джон: — Поэтому я говорю, что раньше же была кунта-йога, потом кунта-йога и остеопатия, а сейчас говорю – только остеопатия. Потому что запуск тела. А на запущенное тело будет куда больше кунта-йоги, чем просто на кунта-йоге. Потому что, запустил тело – и можешь туда вставлять уже что угодно, это начинает работать, все эти энергетические движухи. Тело – это основа, база.

Александр: — Тело – наша батарейка.

Джон: — Батарейка и ресурс.

Александр: — Энергия только оттуда, больше неоткуда взять её.

Джон: — Надо двигаться. Если ты не ходил на дискотеку, а сидел в библиотеке – у тебя проблемы. Если ты конечно, вовремя не начал бухать)

Александр: — Да, холестерин и всё такое, бляшки – всё уходит. Атеросклероз не грозит вообще.

/…

Александр: — Аденома возникает от застойного явления. Мышца не сокращается – возникает эта ерунда.

Джон: — Саня, допустим, если я занимаюсь медитацией – там куча энергии всё время – я же избегаю этой аденомы простаты.

Александр: — Значит, ты напрягаешь её каким-то другим способом. Мышца должна шевелиться.

Джон: — Слушай, ну смотри, я вот, допустим, сажусь в позу для медитации – у меня сразу раскрывается вся система.

Александр: — Согласен.

Джон: — И начинаю пропевать какие-то мантры – у меня автоматически и постоянно крестец находится в движении.

Александр: — Согласен с тобой полностью, потому что медитация – и прежде всего поза для медитации – разворачивание, она выстраивает максимально прямые энергетические каналы, и застоев в простате не будет просто по факту этой позы.

Джон: — Я сижу спокойно, и у меня идёт полное наполнение энергией, идёт сильное тепло, разогрев внутри, потом эта энергия поднимается выше, поднимается, и где-то останавливается, дальше не идёт. А потом идёт дальше.

Александр: — Согласен с тобой на 100% – вертикальная форма, развёрнутый таз, и если это делать регулярно…

Джон: — Я не могу сидеть по-другому.

/…

Александр: — У нас на этой планете лет 50 осталось, если ничего не изменится. Сейчас как раз такое время, пошло в разнос.

Джон: — Сложно сказать.

Александр: — Вся эта ерунда погодная – это сверхсложная система. И она находится в устойчивой точке в устойчивой форме: зима, весна, лето, осень и так далее. И она может находиться в этой устойчивой форме многие тысячелетия и миллионолетия. Гелиоцен (Гелиоцентрическая система мира (гелиоцентризм) – прим. ред.) длится 11 миллионов лет. Но квантовый щелчок – и она перестраивается в другую устойчивую систему, которая длится тоже сотни тысяч лет. Например, оледенение – это тоже устойчивая система.

Джон: — И кирдык всему. Ледяной покров 2 километра.

Александр: — Да, здесь вот был 4 километра.

Оксана: — Недавно смотрела фильм «История мира за 2 часа». Там раскрыта тема о том, что если бы динозавры не вымерли, то млекопитающие никогда бы не вышли на тот этап развития, который есть сейчас.

Александр: — Безусловно. Они как мыши были.

Джон: — Оксана, давай поставим акцент на том, что для этого погибла предыдущая цивилизация – динозавров. То есть погибнем мы…

Оксана: — Погибнем мы – и будет следующая.

Александр: — Тараканы какие-то там.

Джон: — И будет мир тараканов.

Александр: — Тараканы выжили при динозаврах и при нас выживут.

Джон: — И еще депутаты. Выживаемость депутатов сумасшедшая. Я думаю, они переживут все катаклизмы. Ты видел сегодняшнего? Видел его шею? Он же античеловек по конструкции, у него всё не работает. Этот человек должен умереть мгновенно, потому что у него не должно работать ничего в организме. А он ещё говорит как надо жить другим. Эти люди не погибнут никогда. Любой ледниковый период переживут. Атомная бомба упадёт — он такой: «Фу, какая…»

Александр: — Дух сильнее, чем тело.

Джон: — Депутатский дух сильнее, чем любой другой дух – любого другого тела.

Александр: — Я тоже статейку читал интересную. За сколько происходит переход от одной стабильной системы погоды к другой стабильной системе погоды, например, к оледенению. Когда в течение 15-30 лет здесь возникает четырёхкилометровый, двухкилометровый слой льда.

Джон: — То есть и глазом не успеешь моргнуть.

Александр: — Начнёт падать снег и не прекратится годами.

Джон: — Саня, а тебе в этом всём помогает твоё океанологическое образование?

Александр: — Гидролог-океанолог. Ну как? Помогает, конечно. Я понимаю, что «жопа». Что погода – это сложнейшая система.

Джон: — Саморазвивающаяся.

Александр: — Она, накапливая изменения, «крылья бабочки» в принципе, накапливает-накапливает изменения, потом – чпок! – и всё поменялось очень быстро, в рамках одного поколения. И наступает ледниковый период. Вот, я думаю, что у нас лет 50 осталось. Что-то поменяется. Потепление, о котором все говорят – это предвестник.

Джон: — Преддверье оледенения.

Александр: — Да, это преддверье оледенения. Ну, дело такое. Можем и выжить.

Джон: — Саня, мы закупаемся тёплыми спальниками, тёплыми вещами. Не выкидываем старую тёплую ветошь, у нас есть матрацы, несколько штук.

Александр: — Да, ну это продлит немножко агонию, конечно.

Оксана: — Но, честно говоря, уже даже хочется, чтобы жизнь шла на каком-то таком выживании, потому что этот бред, который происходит, вещание «мертвых» депутатов…

Александр: — На выживание жизнь проще, конечно. Сильнейший побеждает. Будет проверка всех разговоров об искусственном интеллекте. То есть если человечество выживет, то, скорее всего, за счёт того, что появится некий трансцендентный по отношению ко всем нам интеллект, частью которого мы будем являться, какими-то клеточками.

Джон: — И он выживет.

Александр: — Мы выживем.

Оксана: — Ты думаешь, что за 50 лет они успеют это всё сделать?

Александр: — Сейчас разработка уже на уровне больше, чем таракан, больше, чем червь, построены взаимосвязи нейронные и имитация полная, и подбираются к уровню мыши. На это было потрачено около 50 лет. От мыши до обезьяны пройдёт ну 5 лет.

Оксана: — Что ты имеешь в виду?

Джон: — Интеллект искусственный. От мыши до обезьяны – 5 лет. От обезьяны до человека, ну например, я говорю сейчас абстрактные цифры, допустим, год. А от человека до сверхчеловека – 2 часа. Потому что существует глубинное нейронное обучение. Нейронная сеть обучает сама себя, два слоя в ней делают — и она сама себя учит.

Оксана: — Мне очень понравилось, как вот этот еврей описал способ внедрения искусственного интеллекта в человечество. Он сказал, что это всё придёт к нам через медицину. Потому что в какой-то момент ты потеряешь слух – и тебе поставят новые компьютерные уши, в какой-то момент ты потеряешь зрение – тебе поставят новые глаза, ты будешь видеть, потом у тебя остановится сердце – тебе компьютерное какое-то сердце поставят, и последним поставят мозг, потому что человек, в принципе, свой мозг вряд ли захочет вот так заменить по собственной воле сам.

Джон: — Но я скажу о контрмерах, потому что любая система начнёт себя защищать. Если тебя заменяют чем-то искусственным, у тебя соответственным образом начинают возникать контрмеры внутри себя – чтобы не допустить этого. Ты начинаешь активно развивать, как противомеры, своё собственное естество и свои способы защиты, чтобы тебя не заменяли всем этим искусственным.

Александр: — Ну да.

Джон: — И это происходит повсеместно. Та же самая эта японка, которая сегодня танцевала в театре, это акт сумасшедшей человеческой активности, проявление человеческой воли, активности и создание анти-искусственного интеллекта, анти-искусственных органов. Зачем тебе искусственные печень, почки, когда у тебя твои могут работать гораздо лучше? И здесь мы имеем эту очень сильную тенденцию, которая сейчас вот очень активно выступает.

Александр: — Конечно, развитие внутреннего потенциала. Но и то, что Оксана говорит – то есть киборгизация – тоже существует одновременно.

Джон: — И вот эти депутаты, которые настолько ленивые, будут все голосовать за то, чтобы всё заменили. И одновременно существует естественная красота движения – которая жизнь, которая должна победить это всё говно, я считаю.

Александр: — Эти два противоположных явления существуют одновременно — но ни одно из них не отвечает на основной вопрос «Зачем?», «Смысл?».

Джон: — Я тебе объясню, в чём. Почему неандертальцы проиграли кроманьонцам? Почему? Они были сильнее их, они были мощнее. Как они проиграли?

Александр: — Неандертальцы были сильнее и у них мозг был в полтора раза больше.

Джон: — Конечно, кроманьонцы были здоровые сильные парни, но, по сравнению с неандертальцами, они проигрывали во всём по силе. Но у кроманьонцев гортань была более развитая. Они могли передавать вербально информацию, опыт.

Александр: — Коммуникации прежде всего. И возможность совершать коллективные действия.

Джон: — Да, коллективные действия.

Александр: — Ближе к насекомым.

Джон: — Бактерии, насекомые – не важно.

Александр: — Да. Но всё равно вопрос «Зачем?» остаётся.

Джон: — Почему? Не остаётся.

Александр: — Зачем нужна долгая жизнь?

Джон: — Передача опыта. Чем ты дольше живёшь, тем больше опыта накапливаешь, тем ты больше опыта передаёшь следующему поколению. Это функция ускоренного развития. Она очень важна.

Оксана: — А зачем?

Джон: — Развитие важно, чтобы выйти за пределы этого говна, в котором мы живём. Потому что опыт создаёт больше возможностей, способов тебе переживать проблемы, с которыми ты сталкиваешься. Это на всех уровнях идёт.

Александр: — Ну да, здесь же ещё есть два вопроса — выживание вида как такового, к которому мы так или иначе подчинены. И выживание индивидуума.

Джон: — Я за выживание вида говорю, не за индивидуальное выживание. А индивидууму тоже выживать надо, чтобы получить опыт для своего развития, своего мозга, потенциала. Опыт. Потому что умирая, ты теряешь этот опыт, у тебя начинаются проблемы, ты начинаешь снова быть долбодятлом. Поэтому долго жить важно. Чем дольше ты живёшь, тем больше ты успеваешь обрести опыта, который тебе позволит потом иметь больше потенциала и выгрести из этого.

Александр: — Ну, это чисто теоретически.

Джон: — Чисто теоретически – 100%.

Александр: — Да. Потому что возьми этого депутата твоего «любимого». Понимаешь, сколько бы он ни жил, он будет жить в этом…

Джон: — Он не живёт. Дело в том, что он не живёт.

Александр: — Ну как же? Живёт.

Джон: — Он не живёт. Он не может жить. Я посмотрел, если я встану в эту позицию, у меня будет такой живот, через полторы секунды я буду мёртвый. Невозможно жить в таком состоянии тела.

Александр: — Дух сильнее, чем тело.

Джон: — А что питает этот дух? Дух депутата питается каким-то эгрегором, у него нет индивидуальной мощи и никогда не может быть. Ты не можешь с таким разворотом позвоночника, с такой затянутой шеей – это коллапс, который невозможно выдержать, если нет какой-то подпитки сумасшедшей энергетической. Он живёт от какого-то эгрегора, коммунистического там или ещё какого-то.

Александр: — Ну, мы все живём за счёт какого-то эгрегора. Так или иначе. Даже если ты принимаешь абсолютное одиночество, ты в любом случае живёшь…

Джон: — За счёт эгрегора одиночек 😊 100%

Александр: — Там миллионы одиночек. 😊

Джон: — Это сумасшедшая шутка, но это полная правда. Твоё одиночество — значит, ты просто вместе ещё с тремя миллиардами таких же одиночек.

Александр: — Да. Присоединяешься, например, к Миларепе.

Джон: — Да, общество дыхания Миларепы. Там 500 миллионов человек. Наши кунта-йоги — просто маленькие три с половиной калеки. 😊 Но я согласен насчёт эгрегора. Мы тоже живём за счёт эгрегора кунты. Иначе как бы я мог вести такую сумасшедшую жизнь? Хотя я всё-таки соблюдаю какие-то правила определённые – воздержание от пищи в течение получаса, после еды сразу не ем. Не пью с самого утра. Какие-то такие сумасшедшие воздержания есть у меня.

Александр: — Как Черчилль говорил: «Ничего крепкого до завтрака».

Джон: — Но как этот депутат выживает? И как эти люди живут долго? Как? Он же живой ещё, до сих пор живой, но он не может жить в такой кондиции. Если я встану в его позу, меня надо будет откачивать, вызывать скорую, пожарную, милицию, потому что это невозможно – жить в таком положении человека.

Александр: — Я общался с одним парнем, он у нас активист в туризме, но он горбун и у него голова набок. Изобразить невозможно. И такой азартный, глаза светятся.

Джон: — Саня, у него всё просто – эгрегор горбунов.

Оксана: — Вот Вуйчич – без рук, без ног.

Александр: — А, Вуйчич, да. Вон как он прёт с одной лапкой. Поэтому надо учитывать, что эта наша жизнь – краткая как выстрел, она является одной из бесчисленных жизней, которые мы прожили и будем проживать, пока не освободимся. Поэтому надо ещё учитывать ум, который воплощается в разных формах, с каким он запасом пришёл. Этот депутат – может у него такая карма хорошая, что он на ней сейчас ездит, её просто тратит.

Джон: — Явная ошибочка была, что он пришёл и начал… Пришёл – ладно, зря он говорить начал. Там меточку я поставил, нормально всё будет. Ему надо было посмотреть на аудиторию. Может, там какие-то люди сидели странные.

Оксана: — Саня, так и как ты можешь объяснить тогда, если вы только что говорили, что тело важно для энергии и тут вот такой вот горбун с шеей под 90°, а энергия прёт?

Александр: — Тело важно, безусловно, это наша батарейка, но на определённом уровне. А на определённом уровне не важно, потому что это воплощается всё время одна и та же сущность, которая имела за своё бесчисленное количество разных способов воплощения бесчисленные, разные способы выживания в этой жизни.

Оксана: — А зачем вообще вот все говорят о просветлении, реализации? Чтобы что?

Александр: — А это и есть цель и плод.

Оксана: — А зачем? Ну вот тут как бы живёшь, тут движуха, там горбун-не горбун, так воплотился, сяк воплотился, что-то всё время происходит. А зачем стремиться к просветлению? Чтобы что?

Александр: — Пробуждение, приобретение пробуждённых качеств, обозначает, что та сущность, которая никогда не умирает и никогда не рождается, которая всегда смотрит через наши глаза и слушает нашими ушами (если они есть, их может и не быть, не важно) она всё время смотрит и слушает. Эта сущность осознаёт себя – и пропадает, и как побочное следствие – пропадает мир страданий как таковой, страдания пропадают, освобождение наступает, ты перестаёшь страдать.

Оксана: — И что, она вечно начинает в этом мире не страдать?

Александр: — Ты начинаешь торчать, да, всё.

Оксана: — Ну а когда ты вечно торчишь, какой в этом прикол?

Александр: — Ты сначала попробуй, а потом говори. Это же не прикол от опьянения, осознавание этого является самым невероятным счастьем и радостью, ты просто живёшь. Это не обозначает, что там ничего не происходит. Всё происходит, движуха происходит, но всё фоном…

Оксана: — Слушай, ну я согласна. Знаешь, я помню какое-то воплощение себя нагиней, и там не нужно было просветлевать, потому что и так клёво. Там нет мучений. Вот такой хороший день всегда, хотя события происходят.

Александр: — Да. Всегда, независимо от того, что это, может быть, неприятные события. Ты всё равно в таком торче постоянно. И это неотделимое свойство осознавания. То есть, когда сущность приходит к этому осознанию себя как неразрушимого чего-то, безвременного, существующего, надевающего разные одежды, ныряющего в разные миры: боги, животные, духи, человек. Это осознавание и радость, они inseparable, неразделимы, это одно и то же. И наступает кайф такой крутейший. И все вот именно к этому стремятся.

Оксана: — На самом деле, человек тоже это может чувствовать в какие-то дни или моменты.

Александр: — Именно человек, именно у человека великий шанс. Животное – нет, оно в неведении. Они подчинены, очень-очень обусловлены телом. Боги (дэвы) – нет, потому что они очень величественные, могучие. Невероятно крутые, они состоят из нас, они не воплощены, мы – их клеточки. Боги собирают эгрегор божественный, но они тоже рождаются, страдают, живут и умирают. Все боги умирают. То есть они такие же, как мы, только живут целые эпохи, целые эоны. И вырваться из божественного очень сложно, гораздо сложнее, чем из человека.

Оксана: — Там другие временные отрезки.

Александр: — Конечно. Ты представь, ты неуязвим, ты торчишь там тысячелетия в таком кайфе.

Оксана: — А асуры?

Александр: — Асуры – это полубоги, тоже крутые.

Оксана: — Тоже торчат по-своему.

Александр: — Полубоги (асуры) – торчат, сильны, великолепная энергетика, очень долгое проживание, как и дэвы, живут столетиями на наше время, если не тысячелетиями. Хорошие, острые мозги, мстительность, ревность – одно из самых главных качеств полубогов. Ну, а как из этого вырваться? А у дэвов – это величественность, то есть осознание своего просто охрененного потенциала. Он существует целую эпоху, целую эону, понимаешь. Ему поклоняются, из него создают целые цивилизации. Куда там? Гордость и самоотождествление – вот это у них. И сила, огромная сила, понимаешь. Всё. А у человека что основное? Желания.

Оксана: — Хочу-не хочу.

Александр: — Мы всё время раздираемы желаниями «вот это хочу, это хочу, это хочу». И у человека возникает со временем странное желание. Например, освобождения. Оно не возникнет у бога, ему круто, он торчит, куда вообще там. И у полубога не возникнет.

Джон: — Нет, у асуров всё-таки возникает.

Александр: — Возникает, но у них шансов мало по сравнению с человеком.

Джон: — Да, шансов мало. Но у бога их вообще не возникает.

Александр: — А у человека возникает желание «вот этого хочу, вот этого хочу, вот этого хочу и пробуждения хочу».

Оксана: — Заверните.

Александр: — «Хочу ещё и пробуждения». Потом через какое-то время это пробуждение остаётся единственным желанием освобождения, и человек освобождается из колеса сансары очень легко, в отличие от бога.

Джон: — Которые вообще не могут пробудиться никогда. Нет у них шансов.

Александр: — У них шансов нет.

Джон: — Они потом падают в глубины ада, и потом начинают опять сначала.

Александр: — Они потом в «жопу» падают вообще-то. Они всю карму съедают свою в этом божественном проживании и потом попадают в адские миры. Ну, и везде есть нюансы, я так понимаю, огромное количество разных сочетаний.

Оксана: — Расскажи про нагов?

Александр: — Наги – это параллельная цивилизация, очень близкая к нам, самая близкая к нам цивилизация.

Оксана: — А кроме нагов, какие ещё параллельные цивилизации?

Александр: — Бессчётное количество.

Джон: — Восемь основных классов. А так их 8 миллионов классов. Каждый делится на миллионы. Наги – одна из восьми основных. О нагах речь идёт, потому что они самые близкие к нам.

Александр: — Самые близкие. Это наши очень далёкие родственники.

Джон: — Это как евреи и арабы примерно.

Александр: — Евреи и арабы, да, именно так. То есть корень у нас один. Корень у нас один – это возникшая спиралька ДНК. У нас нет родственных отношений с медузами, например. Вот никак. Хотя мы от них взяли глаза. Глаза – это медуза.

Джон: — Океанолог.

Александр: — А потом вот эта возникшая спиралька, превратилась в червячка, превратилась в змейку, у змейки со временем вышли ручки-ножки, и на этом моменте мы разошлись, всё. Наги пошли к себе.

Джон: — В Паталу.

Александр: — Да, в свою цивилизацию. Мы, с ручками и ножками, пошли к себе. Всё. А вот до этого мы из одной змейки произошли, мы очень дальние родственники.

Оксана: — То есть в плане просветления мы с нагами в одной весовой категории? Или им не надо просветляться?

Джон: — Мы не можем об этом судить. Более того, я тебе скажу, что наги участвовали в просветлении высочайших божеств этого мира, таких как Будда и все остальные. Они их защищали. Они защитники учителей.

Оксана: — Но они тоже стремятся к просветлению?

Джон: — Наги тоже стремятся, мы переплетены с этой всей цивилизацией.

Александр: — Все существа стремятся к просветлению.

Джон: — Да, но мы переплетены с ними, потому что наги сильно помогают людям. Но и могут навредить также. Потому что они не любят, когда на них наступают.

Александр: — Мы их ущемляем. Это наши природные враги. То есть вот как мы реагируем на змей: «Фу, эти гады ползучие». Вот так же они реагируют на нас: «Фу, эти обезьяны».

Джон: — Борьба за территорию очень здесь актуальна.

Александр: — Мы живём почти в одном мире. Нашими действиями мы приносим им какой-то вред, они приносят нам вред своими действиями.

Джон: — Поэтому, наги здесь воплощаются, чтобы улучшить цивилизацию, чтобы облегчить существование. Наги могут воплотиться человеком на раз-два-три. Это не так сложно.

Александр: — Ну да, и когда-то у нас было в прошлом, что мы жили «вась-вась».

Джон: — Вообще была одна цивилизация. Это было на одном уровне всё. Был и такой момент.

Александр: — Потом разбежались, конечно, да, сильно далеко.

Джон: — Разные интересы просто.

Александр: — У них другое количество органов чувств. Другое количество органов – и другое количество чувств формирует другой мир. Они могут здесь жить, но не соприкасаться с нами, потому что у них, допустим, больше или меньше базовых чувств. Всё.

Джон: — Они просто другие. Другой способ развития не цивилизации, а сознания.

Александр: — В буддизме к нагам отношение очень осторожное такое, знаешь.

Оксана: — А если наг воплощается в человека, у него органы чувств человеческие становятся или он сохраняет наговские?

Александр: — Наги не воплощаются в человека. Та бессмертная основа, которая воплощается из тела в тело, из бога в ненасытного духа, в прета, из прета, там если повезёт, в человека, из человека в адские миры (там вообще выхода нет, гудрон чистый) – значит это воплощение одной некой субстанции, и она может воплотиться и в нага, а потом после нага переметнуться в человека. И, конечно, человек, который родился после нага, он будет иметь некие навыки, которые приобрёл во время воплощения нагом. То есть, это не наг воплотился в человека.

Оксана: — То есть получается, что эта субстанция может воплотиться во всех этих восьми миллионах…

Александр: — Да, да. В зависимости от причинно-следственной связи. И вот это единственное, почему воплощаешься там или там – это только causality, только карма, только причинно-следственная связь. Никакого бога для этого не надо, никакого закона не надо. Сделал – получи, сделал – получи, сделал – получи.

Оксана: — Я даже не могу себе представить один миллион существ, а восемь миллионов – это вообще жесть. 😊

Джон: — Восемь миллионов… На самом деле, их гораздо больше.

Александр: — Их бесчисленное множество.

Оксана: — А мы тут пытаемся вспомнить какие-то свои воплощения. 😊

Александр: — Свои воплощения можно себе представить по тем обстоятельствам, в которых мы оказались. То есть мы родились в относительно благополучной стране, в «белой», у нас нормальное тело, у нас хорошие жизненные обстоятельства. У нас есть какая-то «жопа», можно было бы жить лучше, но это как раз последствия того, что было там. И так далее. Можно примерно представлять, что было в прошлом воплощении по тому, как мы живём сейчас. На самом деле, очень неплохо живём. То есть если представить себе мир претов, там полная эта «жопа».

Джон: — Я шикарно живу.

Александр: — Да, вообще шикардос шикардосный.

Джон: — Да. У меня тут три выбора напитков 12-летней выдержки. И я при этом не депутат. И при этом хорошее здоровье.

Александр: — И более того, поскольку ты приносишь пользу существам, ты не растрачиваешь просто так карму. Понимаешь?

Джон: — Вообще не растрачиваю, не «просто так», никак не растрачиваю.

Александр: — Да.

Джон: — Я, наоборот, концентрирую её.

Александр: — И когда мы придём к смерти, то в сознании всплывут только поступки, поскольку будут отключены все источники информации через наши органы чувств. Только. Больше ничего.

Джон: — Саня, а это вопрос. Я не верю, что это поступки всплывают.

Александр: — А что ещё может быть? Только всплывёт содержимое ума. А что ещё может всплыть?

Джон: — А если нет содержимого ума, что всплывёт? У меня нет содержимого ума.

Александр: — Не рассказывай басни.

Джон: — Что у меня на уме?

Александр: — Вот смотри, ты был в катакомбах? Не был, да? Там такой прикол возникает интересный. Выключаешь фонарик, 20-30 минут сидишь в темноте, у каждого по-разному – и ты начинаешь видеть вроде как проход, знаешь, какая-то вода зажурчала, всё, ты отрезан от чувств. Депривационная ванна – самое простое. Ты погружаешься в солёную воду и через какое-то время у тебя отключается большинство датчиков информации, и ум начинает выдавать наружу своё содержимое. Ты в любом случае оказываешься внутри своего ума.

Джон: — Правильно. Я тебе про это и говорю. Я оказываюсь в пустоте.

Александр: — Счастливчик. Значит, больше рождаться не будешь, но может быть и будешь.

Джон: — Я нашёл способ выйти. Пустота.

Александр: — Ну, может быть, ты уже там, ничего не могу сказать. Я точно нет. Я знаю, у меня много чего может вылезти, разные «жопы». Поэтому ещё надо карму эту всю исправлять. Ибо когда тело умрёт, и прекратится подача информации через него, содержимое ума начнёт выходить как реальная картинка. И тут пошли кошмары, или наоборот – не кошмары, кому как повезёт. И вот эта картинка, которая изнутри начинает выплывать, она превратится в нашу следующую жизнь. Вопрос – что осталось в хранилище сознания в момент смерти? И тут, если большое количество «жопы», то это «жопа» вылезет в виде кошмаров, за которыми сознание последует, и эти кошмары превратятся в следующую, очень неблагоприятную жизнь. И тут вот как раз адские миры.

Оксана: — Я часто во сне попадаю в кошмары.

Александр: — Вот к этому надо быть внимательной. Потому что, когда ты умрёшь, сознание останется наедине с этими кошмарами. Поэтому лучше до смерти, конечно, с ними разобраться.

Оксана: — Когда просыпаюсь, понимаю, что это какая-то не моя история.

Александр: — Ну, это хорошо, что ты их осознаёшь, и хорошо, что есть ещё много времени для того, чтобы к моменту смерти прийти к Пустоте, о которой Джон говорит. И тут Джони можно верить. Возможно, ты уже в пустоте и ничего не вылезет.

Джон: — Пустой ум.

Александр: — Да. Ну тут же технология какая существует? Поскольку причина-следствие есть всё время, causality, у нас внутри существуют зёрна, семена ещё не взорвавшейся кармы. То есть они ещё зреют, они могут ещё шарахнуть, ещё как могут шарахнуть. Поэтому, чисто инженерно, первый шаг – не создавать следующие семена. Не создавать следующей кармы – раз. А второе – избавиться от существующей.

Джон: — Я за это. Не создавать следующей кармы. Но для этого смотри, Саня, здесь есть определённая сложность. Чтобы не создавалась карма, нужна определённая активность. А из активности может создаться ещё больше кармы. И где эта грань, где этот предел? Как и откуда? Поэтому я говорю всем – читайте Лао-Цзы.

Александр: — У меня нет опыта, ничего не могу сказать. Что Лао-Цзы говорит? Как избавляться?

Джон: — Просто надо читать Лао-Цзы. Он так обтекаемо говорит о том, чтобы совершать активность, не вовлекаясь, не создавая очередной кармы. Это самый шикарный опус, который был во все времена создан, кратчайший.

Александр: — Мне буддизм абсолютно инженерно подходит. Не создавай новую карму – вот тебе 10 правил. А как освобождаться от уже существующих семян?

Джон: — Мне безумно нравится Лао-Цзы. Когда я читал его, ещё в советское время, смотрю – там надпись: «Монах Лао-Цзы едет на праздник», – я представляю себе такого монаха, он едет на быке с дубинкой, ему всё равно, он всех бьёт, но при этом не создаёт карму. Это очень сильный обтекаемый образ – несоздавания кармы и активного действия. И я думаю, что круче Лао-Цзы его никто не описал. Ну, понятно, тантра описывает по-другому, но для нашего западного понимания (западного – это я про себя говорю 😊), мне Лао-Цзы очень близок.

Александр: — Ну, видишь, нет опыта, поэтому ничего не могу сказать. Я понимаю, у меня есть много семян, которые могут созреть и так меня шарахнуть, ой-ёй-ёй.

Джон: — У всех это есть, поверь мне.

Александр: — Моя первая задача – не создавать новых семян. Не создавать новую карму. Второе – разобраться с тем, что уже там зреет.

Джон: — 100%. Но первое – не создавать новых семян. Это очень важно. Это самое главное правило буддизма и даосизма, и всего прочего.

Александр: — Если ты понимаешь, что у тебя целая готовая кладовочка заряженных мин, которые вот-вот взорвутся, задача – больше туда мин не подкидывать. А потом начинать с этим говном разбираться. И здесь вопрос технологии – как не подкидывать новых мин и как разобраться теми уже, что возникли? Что Лао-Цзы говорит делать? Что делать ежедневно? Какие правила применять, чтобы не создавать, и чтобы разобраться с кладовкой?

Джон: — Он объясняет все явления мира самым простым языком, которым только возможно.

Александр: — Нет, мы говорим про exercise. Если нет упражнений – всё слишком туманно. Не технологично.

Джон: — Да ладно. Ты можешь делать взрыв, но всегда должен оставаться в событиях в своём центре. Ты не можешь следовать никаким правилам, кроме своих собственных.

Александр: — Почему?

Джон: — Потому что станешь следовать чужим правилам – потеряешь свои, потеряешь своё естество, потеряешь свою собранность. Никогда нельзя следовать чужим правилам. Никогда нельзя следовать никому, кроме самого себя.

Александр: — А если тот, кому ты следуешь, он достиг того, чего ты хочешь – освобождения?

Джон: — Если кто-то следует самому себе больше, чем ты следуешь – следуй за ним. Он следует себе самому.

Александр: — Я понимаю, что есть пример и, если я буду этому примеру подражать, то я достигну тех же результатов.

Джон: — Нет, не подражать. Следовать. Подражать – ты запутаешься сам в себе.

Александр: — Согласен полностью. Я буду следовать этому примеру – я достигну тех же результатов.

Джон: — Так построены все технологии развития просветления, что в буддизме, что в даосизме, что где бы то ни было.

Александр: — Ну тогда мы говорим об одном и том же.

Джон: — Поэтому существует прямая передача, верховное, условно скажем, божество и ряд просветлённых учителей, которым ты следуешь. Которые являются открытием, ты каждый раз открываешь себя с ними.

/…

Александр: — О нём (*Оле Нидале), конечно, будут написаны сотни книг со временем. Буддизм был перенесён из Индии в Тибет с начала Ринпоче … в IX веке, потом через 200 лет Марпой. Это были два конкретных человека, которые вытянули учение и перенесли его в очень закрытую ситуацию, где оно там тысячелетие развивалось самостоятельно. Это был перенос с санскрита на тибетский, из культуры Индии в Тибет. А сейчас идёт перенос из Тибета сразу примерно языков на двадцать.

Джон: — Благодаря китайцам.

Александр: — Да, потому что китайцы выдавили буддизм из Тибета и выдавливают до сих пор. И тут как раз он (*Оле Нидал) выполняет эту функцию переноса, освобождения от всех культурных, политических, ритуальных и прочих наслоений, которыми оброс буддизм в Тибете. Он переходит сейчас в европейскую культуру. И это делает один человек. Мы современники такого человека, о котором будут когда-то слагать легенды.

Джон: — А мы с тобой, Саня, разве не то же самое делаем? Мы же этот – десант в слаборазвитые страны.

Александр: — На своём уровне – да.

Джон: — Иначе депутаты захватят мир, и весь мир умрёт под тяжестью собственного говна. Мы учим людей просто любить своё тело и понимать, что с ним происходит, и через тело входить в самореализацию. Это очень беспроигрышный вариант: расслабленное тело – ясный ум. А тело расслабляется через определённые, очень простые технологии.

Александр: — Через простые. Ты, кстати, помолодел, Джони.

Джон: — Естественно. Я каждый год провожу операцию омоложения. Постоянно люблю одну и ту же женщину.

Александр: — Да, это опыт неизведанный.

Оксана: — Не как Оле Нидал. 😊

/…

Александр: — Тебе надо в сны свои пробраться.

Оксана: — Что это значит?

Александр: — Ну, каким-то образом туда осознавание поместить. Надо осознавать, что ты спишь.

Оксана: — Я во сне понимаю, что сплю.

Александр: — А, ну это первый шаг, уже много.

Оксана: — Я знаю, что это мне снится. Ну, и что?

Александр: — Разгрести всю эту требуху, чтобы с этим не прийти к смерти, с этим багажом.

Оксана: — Мне кошмары снятся всю жизнь, причём мне может один кошмар повторяться много раз. Могу лечь – досмотреть сон. Бывает по 10 снов за ночь. Бывают сны длинные.

Александр: — Ну и нормально, это хорошо.

Оксана: — Я не знаю, хорошо это или плохо.

Александр: — Да, в твоём случае не понятно.

Оксана: — Часто сны – внедрение каких-то духов. Когда бодрствую – их отсекаю, и они не могут пробраться, а когда сплю, то контроль отключаю, и они пробираются и начинают меня долбить в какие-то мои слабые места – там в Лёшу, в стыд, ещё ерунда эта вся. А бывают вещие сны.

Александр: — Хорошо. А вот здесь, в состоянии бодрствования, какой у тебя есть механизм успокоения?

Оксана: — Не ведусь, понимаю, что это не моё, ко мне не имеет отношения.

Александр: — Во сне это не проходит, подобная стратегия? Ты сейчас подумай пока над этим – как ты справляешься с этим в бодрствовании?

Оксана: — То, что происходит сейчас во сне, раньше происходило в жизни. Раньше я на это велась в жизни. И реагировала. Но сейчас я в жизни на многое не ведусь.

Александр: — Ты говоришь, что понимаешь, что спишь. Осознаёшь, что спишь, но в то же время просыпаешься с тахикардией.

Оксана: — Потому что даже понимая, что это сон, я испытываю эмоции, у меня выделяются гормоны. Это как смотреть фильм: понимаю, что это фильм, но переживаю, плачу.

Александр: — Значит всё-таки не очень управляешь ещё. То есть, если в состоянии бодрствования ты справилась с этими ситуациями и уже не реагируешь, гормоны не выделяются, то в состоянии сна, независимо от того, что ты понимаешь, что это сон – всё равно реагируешь, и выделяется химия. Поэтому я тебя и спрашиваю, каким образом ты пришла в бодрствовании к тому, что не реагируешь на ситуации. Это какая технология? Что это? Дыхание? Отведение мыслей? Произнесение мантры?

Оксана: — Скорее пустота. Просто я перестаю думать, перестаю в эту ситуацию включаться. Понимаю, что этого нет. На какое-то время ситуации разные выбивают почву из-под ног, но я достаточно быстро научилась это отсекать.

Александр: — Тебе надо эту же технологию применить во сне. Просто надо осознать её, как ты делаешь это в бодрствовании, сложить это как упражнение, и точно также делать во сне. Нужна технология, которую ты перенесёшь из бодрствования в сновидения.

Оксана: — Много ситуаций живёт только на уровне ума, и пока я в них верю – они реальны. Мой способ обнаруживать нереальные ситуации и выключать их. Выкл. Не всегда сразу, но всё равно, подумав, я понимаю, что их нет, хотя могу и возвращаться несколько раз.

Александр: — У тебя есть какие-то физиологические фокусы, типа, «внимание, дыхание».

Оксана: — Не знаю, расслабляю диафрагму, мышцы между лопатками, дышу «крыльями». Чувствую, когда есть болезнь тела (промерзла и ослабли почки, например), но ум при этом ясный. А бывает, когда болезнь ума захватывает – это уже сложнее.

Александр: — Ты сложи это в последовательность действий и переноси в сновидения. Тоже самое – диафрагма, дыхание, расслабление, то, что тебе помогает здесь – поможет и там. Сон, явь – это разные состояния той нашей бессмертной сути, которая воплощается и видит нашими глазами, слушает нашими ушами. Эта суть может пребывать в состоянии бодрствования, в состоянии сновидения и в состоянии сна без снов (это глубокий сон), но это всё время одна и та же сущность. Это одно осознающее пространство.
Тебе, судя по всему, в этой жизни повезло, у тебя лёгкий контакт со сновиденным миром, ты сновидица. То есть, ты понимаешь, что происходит. А поскольку ты в этой жизни уже наработала какие-то механизмы облегчения от этой всей требухи, то сейчас это очень технологично перенести в сновиденный мир. Как только осознаёшь себя во сне – начинай свою последовательность действий «дышу, освобождаю лопатки». Понимаешь? У меня это мантра.
И ты овладеешь сновиденным миром, осознание в сновиденном мире возникнет. И у тебя останется только мир сна без сновидений, глубокий сон. Я вот, допустим, при том, что постоянно на мантре – она у меня звучит большую часть времени – не могу мантру произносить во сне. Не могу. Я понимаю, вспоминаю сон, я себя ощущаю, а мантра во сне не проходит. Ну, всё ещё впереди.

Джон: — Ну, ты же понимаешь, Саша, наша связь не случайна.

Александр: — Конечно, само собой.

/…

Александр: — Подвешивание на верёвочки – это очень быстро. Вытянул, а потом уже делаешь манипуляции. Гравитация делает основное дело. Наше участие минимизировано.

Джон: — Саня, вот мы с тобой здесь абсолютно едины. Я тоже за гравитацию. Моя фишка семинаров в том, что я здесь не участвую, участвует сама ситуация. Люди, которые приезжают, они попадают в ситуацию, которая выстраивается. У тебя под гравитацию, у меня выстраивается не под гравитацию, под что-то другое, не знаю под что, но выстраивается.

Александр: — У меня гравитация – это базовая штука, но принцип «Запуска» немного другой. Гравитация является базовой основой для «Запуска». Но у нас есть четыре возможных состояния тела: тело может быть гибким, тело может быть быстрым, тело может быть сильным и тело может быть точным, ловким.

Джон: — Это четыре элемента: Земля, Вода, Огонь и Воздух.

Александр: — Я не думал с этой точки зрения.

Джон: — Ты сказал – четыре базовых состояния.

Александр: — Быстрый, то есть скорость…

Джон: — Воздух.

Александр: — Тело может быть сильным.

Джон, Оксана (хором): — Земля.

Александр: — Тело может быть гибким.

Джон, Оксана (хором): — Вода.

Александр: — Безусловно, безусловно. И тело может быть точным.

Джон: — Проникающая энергия — это Огонь.

Александр: — Да, возможно. И пятое: тело может быть расслабленным.

Джон: — Это пятое состояние, да.

Оксана: — Пространство.

Джон: — Это когда все состояния в гармонии, пятое – расслабленное.

Александр: — Не думал над этим. Кстати, интересно, да. И вот «Запуск» – то, что мне удалось накопать – это одновременно развитие по всем четырём направлениям.

Джон: — Слушай, ты уже сказал пять.

Александр: — Расслабленность – оно не является отдельно выделенным. Ты можешь быть быстрым…

Джон: — И расслабленным. Это самое основное состояние.

Александр: — Ты можешь быть сильным и расслабленным. Это базовое, да. Это базовое, поэтому да, оно как эфир, на этом фоне всё рисуется. Так вот, набор упражнений, который развивает все эти четыре направления – и всё это на фоне растяжения. Ты не можешь быть быстрым, если ты сжат. Не можешь быть сильным или гибким, если сжат. Сначала тебя надо расправить, а потом всё остальное возникает.

Джон: — Саня, вообще со всем сходится. То, что ты делаешь – абсолютно клёвый проход.

Александр: — Достаточно быстрый. Я пропустил уже много людей и понимаю, что это всё быстро происходит.

Джон: — Так же и я провожу свои семинары. Создаю определённую структуру, подачу, и люди под это подстраиваются – и они начинают трансформироваться. Ну, или не подстраиваются – не трансформируются. Просто я не использую для этого какие-то технические приспособления, а просто как ритуальная практика разных вещей. Та же самая история, то же самое происходит. Поэтому здесь вообще нет никаких противоречий или разграничений. Но есть один небольшой вопрос – как ты добился всего этого самостоятельно? Как? Мне это дико интересно.

Александр: — Ничего себе вопрос! Это ты выкрутился, называется вопрос. Как я добился? Ничего не добивался. Это всё на себе отработано и на подопытных кроликах. Понимаешь? Ты когда понимаешь, что приходит человек с такими глазами, ты его растягиваешь, у него – бац! – всё выпрямляется.

Джон: — Стоп, стоп, стоп. Оксана, я тебе объясню, как он этого добился – он начал делать живые события из живого места. Дальше можно ничего не объяснять. Он не начал что-то там хаотично разрушать и что-то делать. Фишечка в чём? Понятно, что ты не сознательно это сделал. Просто взял предмет и стал делать его более аккуратным. Аккуратность – это фишка. Это очень важный момент. Это очень важно. Аккуратность.

Александр: — Accuracy.

Джон: — Аккуратность – это сумасшедшая энергия, которая всё движение содержит в полном порядке. И когда я спросил Саню, как он этого добился – он, знаешь, так всё подвинул на столе, это сюда, это сюда, и так всё развернул, принцип движения. Сумасшедшая аккуратность. Потому он берёт правИло и вытягивает людей аккуратно. Это его фишка – аккуратность. И он из этого момента действия может совершать любые остальные действия. Это очень важный момент, если ты хочешь развивать свои собственные события в этом мире. Аккуратность.

Оксана: — Я сейчас хочу разрушать.

Александр: — Разрушать надо. Но разрушение можно оставлять в такой зоне, что оно не принесёт разрушение всего.

Джон: — Очень важный момент.